Коммунистическая Партия Российской Федерации

Ленинградское (Санкт-Петербургское) региональное отделение

Центральный районный комитет

Главная

Официально

Статьи

Мероприятия

Контакты

Ссылки

Геннадий Зюганов

Русский социализм — ответ на русский вопрос

Ключевой проблемой современного российского общества является русский вопрос. Каждую минуту на глазах у всего мира и при его молчаливом участии исчезает великая нация. Уходит самобытный, космический народ, тысячи лет предлагавший миру уникальные варианты цивилизационного развития. Народ, без которого была бы мертва шестая часть суши, вытоптана и выжжена вся Европа. Народ, создавший грандиозное государство между трех океанов, объединивший сотни других народов, защитив их от вымирания, соединив их в одну грандиозную семью. Народ, победивший самое страшное зло на Земле — германский фашизм. И этот народ с его культурой и историей стал неугоден авторам “нового мирового порядка”.

В ПОЛИТИЧЕСКИХ КУЛУАРАХ радикальных “демократов” негласно утверждается, что русских должно остаться на Земле не больше пятидесяти миллионов. Именно такого количества хватит для того, чтобы обслуживать нефтегазовую трубу, алмазные копи и лесоразработки в российской тайге, работающие на Запад. Этот план — не химера. Это стратегия, которая реализуется, унося каждый год из России по миллиону жизней.

Мы утверждаем: происходит геноцид русского народа — его рациональное, сознательное, постоянное уничтожение. И об этом знает власть. Знает президент Путин. Он как гарант Конституции в ответе за эту страшную напасть. Его политика — экономическая, государственная и культурная — усиливает эту катастрофу. Имитация государственной деятельности — вот смысл политики Кремля. Мы считаем сегодняшнюю власть ответственной за величайшую в истории России трагедию — гибель русского, российского народа. Гибель геополитическую, гибель государственную, гибель духовную и в конечном счете — физическую.

Перед вызовом эпохи

Сегодня русских сживают со света. В этом суть геополитического процесса глобализации.
Классическое определение гласит: “Геополитика — это исследование фундаментальных качеств пространства, связанных с землей и почвой; это изучение способов созидания Империи, происхождения стран и государственных территорий”. И хотя определение это сформулировано шведом Рудольфом Челленом почти сто лет назад, оно до сих пор сохраняет свою актуальность.
Особую злободневность геополитической проблематике придает сегодня тот факт, что после разрушения Советского Союза человечество вступило в крайне опасную и нестабильную эпоху — эпоху нового глобального передела мира, перераспределения сфер политического, военного и экономического влияния, обостренной борьбы за мировое лидерство и природные ресурсы планеты.
Уже определено и место России в этом глобализированном мире. Это место на самой грани маргинальности: это удел сырьевой кладовой, дешевых рабочих рук и спецназа на случай новых военных авантюр в Азии. Нынешняя российская власть это место приняла и активно обживает его, возводя роль колониального придатка Запада, отведенного нашей стране, в ранг мифической “нефтегазовой сверхдержавы”. Нас же, коммунистов, такое будущее Отечества, русского, российского народа абсолютно не устраивает.
Мы убеждены: власть, которая предает будущее своей страны, обречена, она обязана уйти. В истории не было сырьевых сверхдержав, а сырьевых придатков — сколько угодно.

Жизнь доказала: общество и государство стабильны и динамично развиваются лишь тогда, когда у власти находится подлинная, народом взращенная и выдвинутая, национальная элита. Действительно лучшие люди страны. Короче — цвет нации, а не ставленники враждующих олигархических кланов или корыстных группировок. Прекрасно понимая это, Иван Ильин предлагал разработать политический механизм, как он выражался, “рангового отбора”. Государство с неудачным ранговым отбором — слабо, неустойчиво и обречено, доказывал он. Сегодня мы воочию видим, сколь справедливы были эти предостережения знаменитого русского философа применительно к современному состоянию России. Поэтому практическая разработка механизма, обеспечивающего продвижение во власть настоящих национальных лидеров, является одной из важнейших задач. Но ее решение требует предварительного ответа на целый ряд непростых вопросов.

Каково то общественное устройство, при котором можно гарантировать наведение “всенародного правопорядка” и утвердить так необходимую России сильную национальную власть? Как сформировать моральную атмосферу, что обеспечит восхождение к вершинам власти лучших людей нации? Как удержать энергию национального возрождения в конструктивных рамках? Как обуздать безудержную русофобию нынешних радикальных западников и либералов, провоцирующую ответный взрыв народного возмущения, грозящий выйти из-под контроля и взорвать Россию изнутри?

Именно это составляет ныне суть русского вопроса. Именно он должен дать ответ на злободневные проблемы современности и угрозы третьего тысячелетия. А число таких угроз постоянно растет. В стране есть только одна политическая сила, способная их отразить, — Компартия Российской Федерации.

Коммунисты России на новых рубежах

Коммунистическое движение современной России оказалось сегодня на новом витке общественного развития — в положении, отчасти близком тому, в каком пребывали в начале века большевики, хотя ситуация принципиально иная. Всем нам приходится действовать в обществе, испытавшем попятное движение от социализма к капитализму. То есть происходит явление, уникальное в мировой практике. Если русские социал-демократы, а затем большевики имели перед глазами уроки Парижской коммуны, народных выступлений 1848 года в Европе и 1905—1907 годов в самой России, то у нынешних российских коммунистов аналогичных ориентиров нет. 
Тем временем громадный скачок в интернационализации капитала и сплочении монополистической буржуазии, возникновение однополюсного мира, подчиненного США, во многом сгладили межимпериалистические противоречия, отодвинули их на второй план. Борьба за интересы так называемого золотого миллиарда консолидировала буржуазию, направив ее агрессивность против сил, не признающих глобализацию по-американски. Причем главную роль здесь стали играть антироссийские, антирусские тенденции, нашедшие свое отражение в разрушении нашей государственности, в движении НАТО на восток. Россия, по сути дела, лишилась национального — по духу и целям — правительства. Вместо него командные высоты в государственном управлении заняли силы, представляющие интересы мирового капитала.
Ситуация эта будет жестко регулироваться. Так что рассчитывать на обострение межимпериалистических противоречий, способное создать более благоприятную обстановку для деятельности Компартии, в обозримом будущем не приходится. Коммунистам России практически не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя. У нас нет никаких иных ресурсов для ведения политической борьбы, кроме тех, что имеются в самом российском обществе. Никто, кроме нас, не в состоянии разработать теоретические основы и практические технологии для борьбы за власть в новых, столь резко изменившихся условиях.

Впрочем, такое положение дел не должно смущать. Необходимость извлекать уроки из неудач — одно из главных положений марксистско-ленинского учения. “…Великое поражение дает революционным партиям и революционному классу настоящий полезный урок, урок исторической диалектики, урок пониманья, уменья и искусства вести политическую борьбу… Разбитые армии хорошо учатся” — так ставил вопрос В.И. Ленин в работе “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”. Извлечь уроки из случившегося, правильно оценить эпоху и собственное место в ней, наметить близкие и отдаленные цели, разработать и претворить в действие адекватные методы решения поставленных задач — вот что предстоит КПРФ.

Каждый ее шаг в современных условиях — это прорыв в неведомое, это продуманный и смелый “скачок в неизвестность”.
Партии необходимо творческое развитие марксистско-ленинской теории применительно к уже сложившимся социально-политическим реалиям. Причем речь идет именно о творческом процессе, позволяющем использовать это учение для решения конкретных задач современного российского коммунистического движения.

Уместно напомнить подход к такого рода проблемам самих основоположников марксизма. “Нельзя требовать от классиков марксизма, отделенных от нашего времени периодом в 45—55 лет, чтобы они предвидели все и всякие случаи зигзагов истории в каждой отдельной стране в далеком будущем, — указывал И.В. Сталин. — Было бы смешно требовать, чтобы классики марксизма выработали для нас готовые решения на все и всякие теоретические вопросы, которые могут возникнуть в каждой отдельной стране, спустя 50—100 лет, с тем чтобы мы, потомки классиков марксизма, имели возможность спокойно лежать на печке и жевать готовые решения”. 
Сегодня от той эпохи нас отделяют уже полтора века. Так что задача самостоятельного осмысления общественных процессов сделалась гораздо более настоятельной и неизбежной. Ныне эта необходимость рождается еще и из задач восстановления и укрепления партии, сплочения вокруг нее массового оппозиционного движения, из необходимости эффективно бороться за государственную власть.
Здесь, как в свое время говорил В.И. Ленин, нам необходимо найти такое “звено” в исторической цепи явлений и событий, “за которое надо всеми силами ухватиться”, чтобы распутать весь клубок накопившихся проблем. Найти верную дорогу вперед. Определить направление решающего прорыва.

В повестку дня для нас встает вопрос о разработке современных путей движения к социализму, его особенностях, проистекающих из коренных свойств российского общества.

Именно такая линия позволяет, говоря словами Ленина, “превратить половинчатые и лицемерные “реформы”…в опорные пункты поступательного движения на пути к полной эмансипации пролетариата”. Важно найти и определить эту линию. Суметь по ней пройти. И главное — отстоять свой путь, путь решения проблем, стоящих перед Россией. Прежде всего через решение русского вопроса, через переход к русскому социализму. А это очень не просто.

Коммунисты и русский вопрос

Необходимо учитывать то, что ядро и основная масса отечественного рабочего класса — русские. Это не может не придавать вопросу о пути России к социализму национального оттенка. Взаимосвязь освободительного движения угнетенных народов и пролетарской революции, с точки зрения марксизма, всегда проходит через национальный вопрос. В марксизме он является одним из важнейших и наиболее сложных. Особенно — применительно к российским обстоятельствам. Причем отношение к нему менялось на разных стадиях развития страны, претерпевая существенные, а иногда и принципиальные изменения.

“Пока существуют национальные и государственные различия между народами и странами — а эти различия будут держаться еще очень и очень долго… — признавал В.И. Ленин, — единство интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран требует не устранения разнообразия, не уничтожения национальных различий.., а такого применения основных принципов коммунизма, которое бы… правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально-государственным различиям”. Естественно, что в отечественных условиях эти особенные черты связаны сейчас с русским народом, составляющим большинство населения страны.
“Исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национально-специфическое в конкретных подходах каждой страны к решению единой интернациональной задачи… — вот в чем главная задача переживаемого исторического момента”, — учил Ленин. 
Хотя, как известно, на ранних стадиях революционного движения в России — в дооктябрьский и начальный послеоктябрьский периоды — отношение большевиков к тому же русскому вопросу было, как говорится, неоднозначным. Это диктовалось следующими основополагающими моментами. Во-первых, русские не составляли в то время даже половины населения страны. Во-вторых, считалось, что русский народ являлся народом-эксплуататором, из среды которого вышла основная масса помещиков и капиталистов. В-третьих, поскольку в решающей степени это был крестьянский народ, то довольно часто в его массах проявлялись мелкобуржуазные настроения. И хотя с позиций всего опыта, накопленного за истекшее столетие, эти характеристики могут быть переоценены, речь идет о другом. 
Встав на позицию марксистской мысли той поры, мы обязаны сегодня констатировать, что положение русского народа, его взаимоотношения с социалистической идеей коренным образом видоизменились.

Сегодня русские составляют не просто большинство, а абсолютное большинство (83 %) жителей России. Подавляющая часть трудящихся, особенно рабочих — причем не только в России, но и в бывших республиках СССР, — а также разоренных и деклассированных элементов сформированы и пополняются именно за счет русских. Новый же эксплуататорский класс сформировался по большей части никак не за их счет. Совсем немного русских и в высших эшелонах власти. Наконец, именно среди русских коммунистический идеал и преданность социалистической перспективе сохраняются в наибольшей мере. Сверх того, они слились с национальными ценностями (коллективизм, приоритет государственности, презрение к неправедно нажитым деньгам, жажда социальной справедливости и пр.), которые являются главным достоянием русской культуры. Или, как сегодня всё чаще говорят, великой русской цивилизации. 
В общем, именно русский вопрос является сегодня той почвой, на которой происходит соединение социалистического идеала и традиционных народных ценностей, коммунистического движения и национально-освободительной борьбы. И здесь русскому народу, России противостоит сильный и коварный противник.

Стратегия ненависти

Борьба сегодня, по признанию одного из главных стратегов современной “глобализации по-американски” Збигнева Бжезинского, ведется “против России, за счет России и на обломках России”. Поэтому русский вопрос приобретает в современной геополитике фундаментальное, ключевое значение.

В прошлом столетии Запад уже предпринял две неудачные попытки осуществить глобальный передел мира в свою пользу. Обе они, как и нынешняя стратегия “глобализации”, носили ярко выраженный антирусский характер. Обе потерпели крушение, столкнувшись с государственной мощью России и твердой державной волей нашего народа.

Каждая такая попытка “отбросить Россию на обочину всемирной истории” и “загнать русского медведя в его сибирскую берлогу” становилась причиной разрушительной войны. Первая мировая война, завершившаяся волной социальных революций в Европе, коренным образом перекроила карту мира и изменила глобальный баланс сил, вызвав к жизни новую геополитическую форму тысячелетней Российской державы — Советский Союз.

С этим враги русского народа смириться не могли. Ведь еще в 1917 году, согласно американскому плану, получившему название “Четырнадцать пунктов президента Вильсона”, территорию России предполагалось разделить на многочисленные сферы иностранного влияния: “Кавказ рассматривать как часть проблемы Турецкой империи... Среднюю Азию отдать под протекторат какой-нибудь европейской державе”, а на европейской части России и в Сибири “создать достаточные представительные правительства”.
Неудивительно, что вскоре после возрождения Российской империи в новом державном облике последовали очередные провокационные попытки Запада ослабить уже Советскую Россию. На этот раз за наш счет предполагалось “умиротворить” униженную поражением в Первой мировой войне нацистскую Германию.

Именно стремление “мировой закулисы” решить проблемы Третьего рейха за счет “жизненного пространства на востоке”, то есть за счет уничтожения СССР и порабощения русского народа, привело ко Второй мировой войне. 
Результат известен: Победа в этой войне вывела нашу страну в разряд глобальной сверхдержавы, ставшей лидером огромного геополитического блока социалистических стран. Авторитет и влияние советского народа на ход мировой истории поднялись во второй половине ХХ столетия на невиданную высоту.

Мириться с этим наши враги не собирались. Великая Победа 1945 года предопределила новый виток западных геополитических интриг, получивших название “холодной войны”. Впрочем, независимо от названия, стратегия Запада по-прежнему имела ту же самую, заветную цель: расчленение России и русского народа, ликвидация русского “центра силы” в мировой политике.

Теория русофобии: “сердце мира” в “Кольце анаконды”

Основами геополитической русофобии на протяжении последнего столетия являлись две фундаментальные доктрины. 
Первая из них принадлежит англичанину Халфорду Макиндеру. В январе 1904 года он выступил в Лондоне с докладом “Географическая ось истории”, в котором сформулировал понятие “Хартленда” — геополитического “сердца мира”.

Согласно этой теории, все ключевые события мировой истории, определяющие баланс сил на международной арене, происходят по периметру континентального ядра Евразии, которое является геополитическим “центром мира”. Поэтому тот народ, который контролирует этот регион, неизбежно будет оказывать решающее влияние на ход глобальной политики и всей мировой истории.
Сформулировав свое учение о Хартленде, Макиндер прямо заявил, что главной геополитической задачей Запада является ликвидация “русского господства” над геополитическим “сердцем мира”. Пока Россия будет контролировать огромное континентальное ядро Евразийского материка, утверждал он, Запад не может быть спокойным за свое глобальное лидерство.

С той поры эта мысль намертво впечаталась в умы западных стратегов. В частности, несложно заметить, что все последующие доктрины американской геополитики — от “Четырнадцати пунктов президента Вильсона” до “Великой шахматной доски” Збигнева Бжезинского — буквально одержимы идеей расчленить русское “сердце мира” на множество протекторатов. Сократить исконно русское население регионов до “безопасной величины”, которая уже никогда не позволит нам вернуть себе контроль над собственной страной. В 1982 году Маргарет Тэтчер даже не постеснялась публично озвучить эту “безопасную величину”, заявив, что, с западной точки зрения, “экономически оправданным является проживание на территории СССР не более пятнадцати миллионов человек”.
Второй геополитической доктриной, органично дополнившей “географическую русофобию” Макиндера, стала теория немца Карла Хаусхофера о неизбежном глобальном противостоянии двух супердержав — “морской” и “континентальной”. В 1924 году он с группой единомышленников основал специальный “Журнал геополитики”, в котором сформулировал свое учение. Он видел мир в состоянии перманентной нестабильности, как арену борьбы двух глобальных геополитических элементов: морской и континентальной сил. 
Надо ли говорить, что сметливые американцы, “творчески” развив эту теорию, на роль лидеров прогрессивной и гуманной “океанской цивилизации” назначили самих себя, а России—СССР отвели место “континентальной империи зла”? Классик американской геополитики Николас Спайкмен в своих работах “Американская стратегия в мировой политике” и “География мира” уже к концу Второй мировой войны оформил “океанский ответ” Америки на “континентальный вызов” России.

Его мысль предельно проста: если русское господство над евразийским “сердцем мира” невозможно уничтожить, надо закрепить собственное господство по периметру Евразийского континента. И уже оттуда “задушить” Россию в кольце военных баз и экономических конкурентов, постепенно “откусывая” у нее пограничные регионы, лишая русских выхода к морям, к выгодным рынкам сбыта и союзным государствам. В кругах геополитиков эта стратегия, положенная в основу всей американской политики, начиная с конца 40-х годов прошлого века и до наших дней, получила поэтическое название “Кольцо анаконды”.

Русская доктрина

Русские геополитические доктрины, в отличие от западных, всегда носили оборонительный, неагрессивный характер. Русская “практическая геополитика” родилась в XVI столетии одновременно с рождением единого централизованного государства. Тогда же родилась и первая русская геополитическая доктрина, наиболее лаконично выраженная знаменитой формулой инока Филофея “Москва — третий Рим”. 
Поскольку духовные, нравственно-религиозные факторы играли в русской истории очень важную роль, это господство духа над голым, корыстным интересом не могло не сказаться и на геополитических воззрениях россиян. Впоследствии, по мере секуляризации русского общества, в XVIII — XIX веках на смену мистической, религиозно-мессианской геополитической доктрине пришли ее светские варианты — имперский и панславянский. Но и они по-прежнему базировались на прочных нравственных основаниях исконного русского православного мировоззрения.

Если основы геополитических концепций европейских народов изначально базировались на попытках сформулировать наиболее действенную методику борьбы за власть и богатство, то идеологическая основа русской геополитики была иной. Она предполагала контроль над пространством лишь как вспомогательную задачу, решение которой необходимо для обеспечения главной цели — нести народам свет Истины и Справедливости и как можно надежнее защитить эту высшую Истину от любых внешних посягательств. Уникальную роль при этом играла Русская православная церковь, на протяжении веков являющаяся главным хранителем нравственных идеалов и духовных святынь нашего народа.

В XIX—XX веках геополитические идеи развивались русской исторической и историософской мыслью особенно активно. Идеи влияния географических особенностей России на нашу историю, на становление и развитие государства Российского занимали значительное место в историософских концепциях таких известных ученых, как Б.Н. Чичерин (1828—1904), С.М. Соловьев (1820—1879), В.О. Ключевский (1841—1911).

Особо стоит отметить историософскую концепцию Н.Я. Данилевского (1822—1885), который развил и научно сформулировал панславистскую геополитическую модель. Он считал, что Россия по причинам исторического и культурно-религиозного характера никогда не сможет стать членом европейской политической системы. Самим провид`ением она предназначена быть ее вечным противовесом, главным препятствием на пути стремления либеральной Европы к всемирному владычеству.

Эту функцию, согласно Данилевскому, Россия сможет выполнить, только возглавив мощный славянский геополитический блок. Именно такой всеславянский союз станет единственным спасением человеческой цивилизации от гибельного доминирования разлагающейся Европы, от векового стремления Запада к мировому господству.

Геополитическая проблематика занимала существенное место также в историософской концепции русского евразийства, особенно у наиболее яркого представителя этой школы Л.Н. Гумилева (1912—1992). Исходным положением этой концепции было представление о России-Евразии как об особом, самодостаточном типе культуры, неизбежно формирующем самодостаточную имперскую государственность, ядром которой является русский этнос.

Неоднократно касался геополитических проблем в своих трудах и один из крупнейших русских философов ХХ века И.А. Ильин (1882 — 1954). Россия, считал он, является “живым организмом”, она веками складывалась не как “механическая сумма территорий”, а как “органическое единство”.

“Это единство, — писал он, — было прежде всего географически предписано и навязано нам землею. С первых же веков своего существования русский народ оказался на отовсюду открытой равнине. Ограждающих рубежей не было; был издревле великий “проходной двор”, через который валили “переселяющиеся народы”, — с востока и юго-востока на запад”. Поэтому Россия, согласно Ильину, изначально была “организмом, вечно вынужденным к самообороне”.

Ильин называл Россию “географическим организмом больших рек и удаленных морей”. Сегодня, после развала СССР, как никогда злободневно звучит предупреждение знаменитого ученого: “Нациям, которые захотят впредь загородить России выход к морям, надлежит помнить: не умно и не дальновидно вызывать грядущую Россию на новую борьбу за двери ее собственного дома, ибо борьба эта начнется неизбежно и будет сурово-беспощадна”.

Большое внимание уделял влиянию географических факторов на исторический процесс известный историк-эмигрант И.Л. Солоневич (1891—1953). Сравнивая безопасное геополитическое развитие США с грозной судьбой России, он писал: “История России есть история преодоления географии России”. Наша история, считал он, показывает, как человеческий дух покоряет материю, американская — как материя подавляет дух.

Классиком русской геополитики, в полном смысле этого слова, можно считать известного ученого В.П. Семенова-Тян-Шанского, сына знаменитого путешественника. В своих работах “О могущественном территориальном владении применительно к России” (1915 г.), “Район и страна” (1928 г.) он создал вполне оригинальную геополитическую концепцию “русской континентальной мощи”, в которой органично соединил строгую научную базу с исконными нравственными идеалами нашего народа.

Красная стратегия

В первые годы Советской власти господствующей стала троцкистская доктрина, основанная на авантюристической теории “перманентной революции”. Впрочем, даже называть троцкистские идеи геополитической доктриной можно с большой натяжкой. Россия в этой логике рассматривалась просто как “куча хвороста для разжигания мирового пожара”, а о ее долговременных геополитических интересах не могло быть и речи.

Но жизнь вскоре взяла свое. Самоубийственная теория “перманентной революции” сменилась патриотической сталинской концепцией “построения социализма в одной отдельно взятой стране”, предполагавшей форсированное возрождение державной мощи России. Так постепенно сформировалась геополитическая доктрина, которую по имени советского вождя правомерно назвать сталинской. 
Известно, что Советская Россия после революционного урагана и трагедии братоубийственной Гражданской войны оказалась в очень сложном геополитическом положении. Был потерян выход к Балтике, часть русских земель оказалась аннексирована Польшей и Румынией, а западноевропейские державы проявляли к государству рабочих и крестьян откровенную враждебность.

Однако критическая ситуация — в который раз на протяжении тысячелетней истории — пробудила к жизни лучшие творческие способности русского народа. Под руководством партии Советская страна сумела сформулировать адекватный и быстрый ответ на возросшие угрозы и риски.

Сталинская модель российской геополитики в ее полном развитии к середине ХХ века явилась долгожданным синтезом двух традиционных русских геополитических доктрин: имперской — с ее идеей государственной самодостаточности и панславянской — с ее концепцией славянского геополитического блока.

Так, например, политика форсированной индустриализации была призвана не просто обеспечить подъем экономики, но и создать именно самодостаточную, независимую от внешней конъюнктуры хозяйственную систему страны. Иными словами, индустриализация решала главную геополитическую задачу. И Великая Отечественная война показала, что это был единственно правильный путь. 
Другой постулат сталинской доктрины в полной мере выявился несколько позже — в ходе разработки Ялтинско-Потсдамской системы мироустройства. После Второй мировой войны с помощью поддержки в сопредельных странах политических элит, ориентированных на Советский Союз, Сталин создал новый континентальный геополитический блок — “социалистическое содружество” — на базе славянских государств.

В XIX веке идеологи панславизма о таком не могли и мечтать. Этот геополитический блок основывался на двух принципах: географическом (он был континентальным) и идеологическом (его внутреннюю устойчивость обеспечивала коммунистическая идеология социальной справедливости). Именно претворение в жизнь этой геополитической доктрины упрочило безопасность нашей страны столь существенно, что превратило ее в мировую сверхдержаву, позволило СССР в кратчайшие сроки преодолеть послевоенную разруху, развить беспрецедентную систему социального обеспечения своих граждан.

К сожалению, сталинская концепция не получила дальнейшего развития. “Идеологическая контрреволюция”политической конъюнктуре фундаментальные интересы страны и русского народа, привела к возникновению новой доктрины, которая в 70-е годы с легкой руки западных советологов получила название “доктрины Брежнева”, хотя ее становление пришлось на годы хрущевской “оттепели”. Эта геополитическая доктрина зиждилась на двух постулатах.

Во-первых, превращение СССР в сверхдержаву и логика биполярного мироустройства превращали в арену противоборства весь земной шар и, следовательно, требовали не только сохранения континентальной евразийской системы безопасности, но и создания опорных точек на иных континентах. Актуальность этой задачи усугублялась тем, что США фактически “оседлали” евразийскую дугу и методично затягивали вокруг Советской России и ее союзников свою “петлю анаконды”.

Во-вторых, на геополитическую доктрину Советского Союза оказывала пагубное влияние тенденция бездумной идеологизации всех областей общественной и государственной жизни, проявившаяся в годы “застоя”. Ослепленное идеологическими догмами советское руководство взяло курс на оказание помощи всем политическим режимам “третьего мира”, которым только вздумалось заявить о своем “социалистическом выборе”.

Таким образом геополитическая “доктрина Брежнева” была лишена здорового государственного прагматизма, что неизбежно приводило к колоссальным затратам нашего общественного богатства, причем зачастую совершенно бессмысленным, ибо “банановые республики” с легкостью переходили от “социалистического выбора” к “капиталистическому”, стоило только американцам предложить им более выгодные условия финансирования.

И все же геополитическая преемственность русской истории не была прервана. Все концепции — от “Москвы — третьего Рима” до “доктрины Брежнева” — в меру собственного понимания ориентировались на достижение двух главных, неизменных целей, которые гарантированно обеспечивали безопасность страны. Вот эти цели: достижение Россией государственной самодостаточности и создание вокруг нее самостоятельного и мощного континентального блока.

В соответствии с духом эпохи менялись лишь способы достижения самодостаточности и принципы организации геополитического союза: духовно-религиозный — “союз православных народов”, кровнородственный — “славянский союз” или идеологический — “социалистическое содружество”. И это не случайное совпадение. Любая геополитическая доктрина, нацеленная на обеспечение безопасности России, должна преследовать именно эти цели и может быть основана только на таких принципах.

Геополитические потери России

Со второй половины 80-х годов в результате преступной, разрушительной политики “команды Горбачева”, а затем и “прорабов Ельцина” Россия понесла колоссальные геополитические потери. Под оглушительный трезвон о “реформах” безопасность государства рухнула до невиданно низкого уровня. Ведь за небольшими различиями контуры современных российских границ напоминают Московскую Русь начала XVII века!

Антинациональная политика Горбачева и Ельцина привела к тому, что Россия растеряла почти всех своих союзников и друзей. Авторитет страны на международной арене оказался надолго подорван тем, что ее лидеры предали своих младших партнеров по соцлагерю и бросили их на растерзание заокеанским “демократам”.

Процесс геополитических потерь России можно разделить на три этапа, которые лучше всего обозначить как этапы глупости, предательства и преступления.

А началось все с вполне оправданного стремления деидеологизировать наши отношения со странами “социалистической ориентации”. Специалистам-международникам давно уже стало понятно, что Советскому Союзу не по карману содержать такое количество “союзников”. Необходимо было определить тот минимум геополитических точек, которые обеспечивали бы интересы нашей безопасности и гарантировали наше присутствие в жизненно важных регионах планеты.

Однако, как говорится, вместе с водой выплеснули и ребенка. Вместо одной идеологии в область геополитики начали внедрять другую — насквозь лживую идеологию “нового мышления” и “общечеловеческих ценностей”. “Ценности” эти на самом деле оказались американскими и антирусскими. Отсюда и результат...

Есть замечательная пословица: “Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет”. Такое усердие не по разуму проявили и “реформаторы” горбачевского призыва. Прекратив помощь всем без разбора лояльным СССР политическим режимам, они лишили нас опоры в стратегически важных геополитических точках, которые обеспечивали национальную безопасность и статус Советского Союза как глобальной сверхдержавы.

Впрочем, если наш уход из регионов “третьего мира” еще можно списать на глупость или наивность, то уход из Восточной Европы иначе как предательством назвать невозможно. Ельцинские радикал-реформаторы предали не только ориентированные на СССР политические элиты в восточноевропейских странах, но и память миллионов советских солдат, которые отдали свои жизни ради свободы и независимости нашей Родины. Колоссальные жертвы, принесенные русским народом и другими народами СССР на алтарь Победы во Второй мировой войне, в результате развала послевоенной системы мироустройства оказались бессмысленными. Вывод наших войск из Восточной Европы, куда они пришли как победители и освободители, превратился в унизительное бегство великой армии, когда-то победившей фашизм и принесшей свободу континенту.

Это позорное бегство — без каких-либо серьезных гарантий будущей безопасности, без заключения юридически обязательного договора с НАТО, без требования одновременного роспуска и Варшавского, и Североатлантического блоков — нельзя оправдать ничем. Это — откровенное предательство национальных интересов России. Ярким символом той геополитической катастрофы стал печально знаменитый берлинский парад бегущей Российской армии под взмахи дирижерской палочки пьяного Ельцина, показанный по всем мировым телеканалам.
Но яснее всего глубину нашего падения и цинизм политиканов, захвативших власть в стране, обнажил беловежский сговор, уничтоживший Советский Союз и разрушивший последний, третий стратегический пояс нашей национальной безопасности. Развал СССР — преступление перед всеми народами, большинство которых на референдуме 17 марта 1991 года ясно и недвусмысленно заявили о необходимости сохранения Союза. Это преступление прежде всего перед великим русским народом, который в течение пяти веков ценой неисчислимых жертв и потерь собирал, обустраивал и защищал огромную Державу, еще в XVIII веке превратившуюся в гарант мирового геополитиче-ского равновесия и залог безопасности всех народов Евразийского материка...

Геополитические утраты России колоссальны. Мы понесли невиданные территориальные потери — утрачено более пяти миллионов квадратных километров территории. Мы потеряли наиболее удобные выходы к Черному и Балтийскому морям. В результате этих потерь наша территория резко сдвинулась на север и на восток, т.е. в наиболее трудном климатически, наименее развитом экономически и слабо освоенном военной инфраструктурой направлении. Мы потеряли прямые сухопутные выходы к Центральной и Западной Европе и уже несем огромные убытки от арендной платы за транспортировку российских нефти и газа через “санитарный кордон”, создаваемый антироссийскими силами на южных и западных рубежах страны.

Русские превратились в самый крупный на планете разделенный народ. На наших границах появились экономически слабые, постоянно воюющие между собой соседи, и это привело к тому, что Россия, сама находясь в тяжелейшем положении, вынуждена исполнять роль экономического донора бывших советских республик и принимать на свою территорию с Кавказа и Средней Азии миллионы беженцев, переселенцев и нелегальных иммигрантов.

Одновременно с окраин страны усиливается отток русского населения в результате того, что власть бросила на произвол судьбы стратегически важные, но экономически дотационные регионы — Дальний Восток и Крайний Север. На юге Россия оказалась вынужденной исполнять совершенно абсурдную роль защитницы Европы от исламского фундаментализма. Разрушены кадровые, экономические и организационные основы безопасности. Армия и военно-промышленный комплекс находятся в состоянии глубокого кризиса. 
Когда говорят, что Россия с точки зрения геополитического положения оказалась в ситуации, аналогичной началу XVII в., то это не художественный образ, а печальная реальность. Россия вновь стоит перед необходимостью решения тех же трех громадных геополитических задач, что и четыреста лет назад: выход к Балтике, собирание русских земель и выход к Черному морю, оформление четких границ на юге и юго-востоке. Только теперь у нас нет в запасе трехсот лет для их решения. Петля, наброшенная на горло России, давит все сильней.
Как же намереваются решать эти задачи нынешние властители России? Да никак! Власть сегодня не имеет никакой ясной геополитической стратегии. Более того, она демонстративно игнорирует униженное положение русского народа, от века являющегося главным державообразующим этносом России.

В этих условиях коммунисты как главная оппозиционная сила страны просто обязаны предложить обществу свою собственную, конструктивную геополитическую стратегию.

В горниле национально- освободительной борьбы

В сложившихся обстоятельствах курс на спасение России приобрел четко выраженные черты национально-освободительной борьбы. Это определяется следующими ключевыми моментами.

Во-первых, американский глобализм сегодня пытается не просто эксплуатировать Россию, а стремится, уничтожив ее государственность, подавив суверенитет, разрушить основы существования русского и других российских народов. Первый шаг в этом направлении — раздробление СССР — уже совершен. Второй этап, нацеленный на расчленение уже Российской Федерации, движется полным ходом. Он тормозится лишь подъемом в стране народно-патриотического движения, возглавленного КПРФ.

Во-вторых, новый класс крупных капиталистических собственников, сложившийся в постсоветской России, не только не укоренен в национальную, культурную и историческую почву нашей страны, но и является лишь отрядом “приказчиков” транснационального капитала. В сущности, он представляет собой модернизированное издание компрадорской буржуазии.

В-третьих, лейтмотивом всей “политики реформ”, проводимой этим господствующим классом, являются экономическая экспроприация и социальная маргинализация основной массы населения России, а также последовательное уничтожение его культуры, языка, традиционных ценностей и ориентаций.

Речь, по сути дела, идет о политике геноцида в отношении российского народа, и в первую очередь народа государствообразующего — русского. О том, насколько далеко зашло национально-классовое угнетение, говорит хотя бы тот факт, что нынешняя средняя зарплата жителя России намного меньше, нежели был заработок негров на предприятиях ЮАР в 70-е годы. Как известно, на эти годы пришелся пик политики апартеида, всегда считавшийся вершиной и “эталоном” колониального угнетения и расовой сегрегации…

Такое переплетение экономического и национального гнета не может не создавать в российском обществе колоссального потенциала национально-освободительной борьбы. Борьбы, в которой заинтересованы самые широкие слои общества, весь исторически сложившийся институт отечественной государственности в целом. Ибо, как писал Ф. Энгельс, “до тех пор, пока отсутствует национальная независимость, большой народ исторически не в состоянии даже обсуждать сколь-нибудь серьезно какие-либо внутренние вопросы”. 
В таких условиях именно развитие демократии “до конца” становится одной из составных и ведущих задач всей борьбы за социальную революцию. Это подчеркивал еще Ленин, говоря, что “с теоретической точки зрения… наша революция, в известной степени, была буржуазной”, поскольку именно она довела “буржуазную революцию до конца”. Такая же задача в современных условиях вновь встала и перед КПРФ.

Причем, решая ее, современным российским коммунистам есть на что опереться. В их распоряжении огромное богатство марксистской мысли, накопленное в послевоенную эпоху в условиях подъема в мире антиколониальной борьбы.

О русском социализме

Власть демонстративно не замечает ключевых проблем национальной повестки дня, без решения которых невозможно выживание страны уже в ближайшей перспективе. Коммунисты видят и понимают их предельно ясно и конкретно.
В области экономической речь идет уже не только об огромном технологическом отставании России от ведущих западных держав, чреватом закреплением страны в роли сырьевого придатка “золотого миллиарда” в рамках “нового мирового порядка”. Проблема уже в выживании нации в условиях катастрофического износа всей инфраструктуры. Миллион километров не ремонтированных трубопроводов, не обновляемые транспортный парк и дорожная сеть, износ машин и оборудования даже в экспортно ориентированных отраслях требуют инвестиций порядка триллиона долларов.

В области геополитической, как уже отмечалось, — угроза глобальной мировой диктатуры Запада во главе с Соединенными Штатами, готовыми без разбору бомбить всех и вся, утверждая свои убогие “ценности” общества потребления. Речь идет уже не только о вытеснении России с ее традиционных рынков, но и о выдавливании даже с постсоветского пространства.
В области духовной — угроза нравственной и культурной деградации нашего общества под давлением уродливой масс-культуры. Угроза превращения нового поколения в тупое и пошлое человеческое стадо, которое “выбирает пепси”. 
В связи с этим возникает необходимость раскрыть внутреннее содержание идеологии русского вопроса, проработать практические формы его решения. Убедительно и ясно донести его идеи и ценности до широких народных масс. 
Во всей своей полноте такая работа под силу лишь соборному разуму нации, коллективному интеллекту народно-патриотического движения. Но некоторые ключевые направления работы можно наметить сразу. Так, например, уже сейчас ясно, что прежде всего необходимо дать внятные ответы на целый ряд серьезных вопросов, возникающих в связи с введением в политический оборот формулы русского социализма.
Первая группа таких вопросов вплотную связана с проблемой идейного наследия как марксистско-ленинской, так и традиционной русской общественно-политической мысли.

Вспомним: одним из крупнейших идеологических провалов советской эпохи стало насильственное отсечение от официального мировоззрения огромного комплекса плодотворных идей, содержавшихся в нашем историческом наследии, но объявленных догматиками от социализма “классово чуждыми” и “антисоциалистическими”. В XXI столетии мы не имеем права вновь повторять эту пагубную ошибку. Нам следует показать и доказать российскому обществу, что в своем нынешнем виде формула русского социализма органично вписывается и в марксизм, и в многовековую русскую духовную традицию. Что она не только впитывает в себя достижения всех течений отечественной мысли, но и способна предотвратить новые расколы в национальном сознании. Следует убедительно объяснить, что именно социализм является квинтэссенцией той тысячелетней русской идеи, которая способна сплотить нацию для одоления смуты и хаоса “реформ”.
Вторая группа вопросов связана с сочетанием универсальной социалистической идеи и национальной самобытности “русского пути”. 
В связи с этим надо точно определить, о каком социализме мы сегодня ведем речь. Ибо это понятие являлось ключевым как для Ленина или Сталина, так и для Троцкого или Хрущева. При том, что они зачастую вкладывали в него совершенно разное содержание. В любом случае не подлежит сомнению, что в начале третьего тысячелетия именно русский социализм должен стать современной формой нашей общенациональной идеи, конструктивно сочетающей в себе идеалы социальной справедливости, национального достоинства и российской даровитости.

Третий комплекс проблем связан с разработкой теории государственного строительства. Здесь следует особенно тщательно учесть все прежние достижения и ошибки. Мировой опыт наглядно доказал нам, что общество казарменного образца и хаос “демократической государственности” равно губительны для России. Поэтому формула ответа на русский вопрос предполагает гармоничное сочетание: державной мощи — с народными свободами, государственного регулирования — с демократическими институтами, национальной самобытности — с дружбой народов. Речь тем более не идет о каких-либо ущербных версиях “социализма”, ставящих на нищету и подавляющих личность, — тех, что стригут всех, как говорится, под одну гребенку. Нет, русский вопрос и ответ на него — русский социализм представлялся создателям советской государственности абсолютно иным. “Социализм не может отвлекаться от индивидуальных интересов, — так писал И.В. Сталин еще в 1934 году. — Дать наиболее полное удовлетворение этим личным интересам может только социалистическое общество. Более того, социалистическое общество представляет единственную прочную гарантию охраны интересов личности”. Аналогичным образом решался и вопрос о социальных правах и возможностях людей.

Борьба с попытками вульгарной трактовки социализма всегда имела непреходящее значение, вылилась в острые полемические столкновения. “Некоторые думают, что социализм можно укрепить путем некоторого материального поравнения людей на базе бедняцкой жизни, — говорил Сталин. — Это не верно. Это — мелкобуржуазное представление о социализме. На самом деле социализм может победить только на базе высокой производительности труда, более высокой, чем при капитализме, на базе изобилия продуктов и всякого рода предметов потребления, на базе зажиточной и культурной жизни всех членов общества…” Социализм представлялся в рамках такого рода концепции не только наиболее справедливым в социальном плане устройством, но и обществом “самым богатым в мире”. Это и есть русский путь — путь развития России.

Обращаясь к трагедии начала 90-х годов — падению КПСС, распаду СССР, ликвидации мировой системы социализма, — нетрудно увидеть, что именно нерешенность данной задачи во многом обусловила деструктивный взрыв…
Все эти проблемы сегодня снова нуждаются в кропотливой и профессиональной разработке. Ведь от того, насколько дееспособными они окажутся на практике, зависит будущее России в грядущем столетии!

Наконец, четвертая группа вопросов касается проблемы духовного содержания русского вопроса и русского социализма.
Сегодня вполне очевидно, что без нравственного возрождения общества вытянуть Россию из той ямы, в которую затолкали ее “демократы”, невозможно. В свою очередь, такое возрождение немыслимо без опоры на традиционные ценности, на многовековые народные святыни. Конечно, необходимым условием одоления смуты и умиротворения России является и сильная централизованная государственная власть. Однако отечественная история подсказывает нам, что силы и централизма недостаточно для того, чтобы возродить страну. Ибо сильной может быть и кровавая диктатура, централизованным — удушающий бюрократический тоталитаризм. 
Сейчас, например, о “твердой руке” больше всех говорят некоторые спекулянты-олигархи, опасающиеся народного суда за свои преступления. Есть одно непременное условие, необходимое для того, чтобы власть, оставаясь жесткой и эффективной, в то же время не посягала на народные свободы. Чтобы она не отягощала общество ненужными ограничениями, не превращалась в самодовлеющую ценность и не становилась источником коррупции и стяжательства. Это условие — единство с народом, основанное на общественном доверии, завоевать которое может лишь национально мыслящая власть, ориентированная на достижение высоких целей и безусловную защиту национальных интересов России, на новый союз сплотившихся вокруг нас народов.

К новой Державе

Каким же должен быть этот союз? От ответа на этот вопрос во многом зависит весь облик того глобальногоХрущева, принесшего в жертву текущей мира, в котором придется жить нашим детям. Пока, конечно, трудно судить о конкретных деталях. Но некоторые принципиальные черты этого нового объединения можно определить уже сейчас. Скорее всего, в XXI столетии его государственно-политическая структура будет иной, нежели у великого предшественника нынешней России — Советского Союза. В новых реальностях мир с его новыми вызовами требует свежих, нестандартных решений многочисленных стратегических проблем, стоящих ныне перед нашей страной и народом.

В их числе — гармоничное развитие человека, личности, без инициативы и энергии которой невозможно поспеть за стремительными переменами технотронного века с его общепланетарными угрозами и проблемами. Мы непременно возьмем с собой в будущее всепоглощающую жажду социальной справедливости, вдохновившую наших дедов и отцов на великие свершения. Мы восстановим и укрепим дружбу братских народов, лежащую в основе могущества нашей Державы, закаленную в сражениях Великой Отечественной и преступно разрушенную могильщиками Советского Союза. Мы добьемся возрождения общенационального единства, которое утверждается на превосходстве общественных интересов над личными и превращает народ в несокрушимую соборную общность. Общность, движимую едиными идеалами и стремлениями, которые возвышают его до нравственных высот подлинной святости и чистоты.
Но все это необходимо совместить с новыми формами государственно-политических, межнациональных, межрелигиозных и общественных отношений. Только тогда российское возрождение станет стремительным и необратимым.

Неизбежность воссоздания очередной державной формы тысячелетней российской цивилизации не вызывает сомнений. Более того, уже сейчас с высокой степенью вероятности можно определить ее некоторые ключевые характеристики.
Ядро нового союза составит прочное двухсотмиллионное единство трех ветвей великого русского народа, к которому смогут присоединиться все, кто готов связать свою судьбу с судьбой России. Ведь сколько желчи и сарказма выплеснули в свое время ненавистники русского народа, высмеивая и пороча его роль “старшего брата” в единой семье наших народов! И что же? Прошло десять лет, и теперь уже вполне очевидно: “старший брат” возвращается. Ибо без русского национального возрождения невозможно ни экономическое, ни политическое, ни духовное возрождение большинства народов постсоветских государств.

Геополитическим результатом таких процессов станет восстановление контроля над континентальным ядром Евразии — “сердцем мира”. Для будущего развития России, ее союзников и друзей этот момент принципиально важен. Ибо лишь опираясь на огромные ресурсы своей земли, мы сможем быть конкурентоспособны в условиях глобального мира третьего тысячелетия. Причем речь идет, конечно, не только о сырьевых ресурсах. Контроль над континентальной Евразией — это и новые транспортные коридоры, и новая энергетика, и уникальные возможности для развития высокотехнологичных производств — например, аэрокосмических...

Особенно важно отметить тот факт, что уже сейчас мы имеем все необходимые международно-правовые механизмы для резкой активизации процессов политического оформления и структурирования этой новой формы союза.

Именно КПРФ и ее союзники в Государственной думе создали юридическую основу для воссоздания нового Союзного государства, денонсировав в 1996 году беловежские соглашения. Поэтому даже ельцинская команда была вынуждена пойти на создание сначала Сообщества России и Белоруссии, а затем начать движение к Союзному государству. Реализацией этой тенденции служат и всевозможные новые интеграционные проекты типа Евроазиатского экономического союза.

Естественно, для подлинного развития объединительных процессов на так называемом постсоветском пространстве необходима политическая воля, которой нет у ныне правящей в Кремле команды. Но такая воля есть у нас, коммунистов.

Наша программа по русскому вопросу

Задачей партии, действующей в обстановке, когда условия для социалистических преобразований еще созревают, но которая уже обладает государственной властью и собрала вокруг себя национальный фронт, станет “постепенная ликвидация позиций империалистических монополий, местной крупной буржуазии и феодалов, ограничение деятельности иностранного капитала. Это — обеспечение народному государству командных высот в экономике и переход к планомерному развитию производительных сил. Поощрение кооперативного движения в деревне. Это — повышение роли трудящихся масс в общественной жизни, постепенное укрепление государственного аппарата патриотическими кадрами. Это — антиимпериалистический характер внешней политики страны. К этой цели нам предстоит нелегкий и очень продуманный путь.

Главная задача нашей партии — спасение русского народа. А вместе с ним — спасение государства Российского, всех народов, которые встроены, как великолепный орнамент, в нашу великую государственность. Выполнение этого исторического долга — основной критерий реального, а не мнимого патриотизма. Этим мерилом мы будем определять истинность намерений тех или иных движений, того или иного лидера.

Х съезд КПРФ от имени коммунистов, миллионов сторонников партии предложил обществу следующую программу решения русского вопроса в современных исторических условиях:

1. Реальное равенство представительства русских, как и всех народов России, в государственных органах управления снизу доверху.

2. Устранение всяких препятствий для национально-культурной самоорганизации русских на всей территории страны.

3. Принятие мер, наказывающих по всей строгости закона за любые проявления русофобии как экстремистской формы разжигания межнациональной розни. Будь то высказывания первых лиц государства, оскорбляющие русский народ, или бытовые конфликты в общественных местах.

4. Адекватное присутствие русских в информационной и культурной сферах. Особенно — в средствах массовой информации.

5. Равенство возможностей для русских и всех других народов России в области деловой активности и предпринимательства.

6. Защита русского языка. Прекращение искусственной “американизации” нашей жизни, особенно в прессе и на телевидении.

7. Охрана исторических святынь и памятников русской истории.

8. Защита наших соотечественников за рубежом. Использование всех возможностей государственного и общественного воздействия на правящие режимы тех государств, где попираются культурные, гражданские и социально-экономические права русских.

9. Активное противодействие попыткам духовной агрессии против русского народа, его национально-культурных традиций. А также насаждению тоталитарных сект, других религиозных суррогатов “нового мирового порядка”, дискриминации православных на территории исторической России.

Самобытность, преемственность, устремленность в будущее, духовность и народность являются основополагающими чертами русской идеи. Дело за малым — определить, существует ли в современной России политическая сила, мировоззрение которой воплощает в себе все эти черты. Ибо только такая сила сможет стать той точкой опоры, объединившись вокруг которой, мы сумеем переломить ситуацию и начать долгожданный выход из затянувшегося кризиса.

К счастью, такая сила сегодня в России есть. Это — Компартия Российской Федерации и широкое народно-патриотическое движение. Сформировавшееся за последние годы в труднейших условиях информационно-психологической войны, политической травли и гонений, оно сумело выстоять и впитать в себя всю боль за поруганное Отечество. Всю горечь оскорбленной русской души, весь накал святого народного гнева... Сплав этих чувств с марксистско-ленинским учением, с современными политическими технологиями и многовековым историческим опытом России и воплощается сегодня в формулу русского социализма. Она включает в себя совокупность наших самобытных представлений о мире, о том, как должна быть обустроена российская жизнь во всех ее проявлениях: государственном и общественном, политическом и духовном, семейном и личном.

Решение русского вопроса — это социализм.

"Правда" № 34    6 апреля 2006.